Рассказы из бабушкиного сундука.

Конечно, это рассказ в моём виртуальном доме, который так и называется "Бабушкин сундук". Чего здесь только нет! И книжки, и игрушки, и старинные вещи... Но это и рассказ о настоящем сундуке...О сундуке моей мамы я рассказывала здесь. А вот о своей свекрови и "сокровищах" её сундука так и не собралась. Флешмоб в блоге "Синичкино лукошко"  заставил меня вернуться к идее показать бабушкины сокровища, а вот рассказать о них я попросила свою старшую дочку Таню. Мне показалось, что вам интереснее будет   точка зрения вашей ровесницы.

***

Бабушкин сундук! Сколько таинственного в этих словах! Бабушкиных сундуков в моем детстве было 3. Один сундук я так и не увидела – он стоял в дальнем  углу гаража, куда нужно было пробираться через старый мотоцикл, кучу каких-то железок, ведер и т.д. Я бы и залезла, но дедушка не разрешал. А когда я стала большой, оказалось, что сундук просто сгнил, т.к. вода с крыши текла прямо на него.

 Второй сундук стоял в кладовке у бабушкиной сестры, бабы Кати. С ним связано все мое детство. В какие игры мы только не играли на нем, в домик, в прятки, в ужастики…Последняя, кто на нем играл, была Оля, она очень хотела его сохранить, но в квартире у бабушки нормальной была температура 30 градусов зимой при открытых форточках, и после смерти бабушки сундук  пришлось выбросить – он весь рассохся. 

Третий сундук стоял в квартире у бабушки Тони. Деревянный, обитый металлическими полосками, он жил в коридоре. На него всегда складывали  верхнюю одежду в дни рождения и прочие праздники, когда собиралась огромная семья. И он так же завораживал, как и тети Нинин (старшая сестра моей свекрови - прим. Н.Н.) диванчик тридцатых годов – кожаный, с двумя валиками и кружевной салфеткой на спинке. В комнату тети Нины  нас обычно не пускали, поэтому любопытство разыгрывалось еще больше. Когда бабушка с сестрой в 2003 году переехали в новую квартиру, диванчик все-таки выбросили, а сундук мужественно пережил очередной переезд и был поставлен в прихожей. Я очень надеялась, что уж этот сундук останется на память, но после бабушкиной смерти оказалось, что за свою долгую жизнь доски его  рассыпались в труху.

      
     
     Бабушка Тоня была седьмым ребенком в семье. Родилась она в 1921 году – в разгар Гражданской войны. Ей было всего 3 года, когда умерла мама. Отец женился второй раз. Мачеха Таисия Павловна была достаточно суровой женщиной. Нет, не злой – просто такое было время. Представьте сами молодую женщину в разгар послевоенного голодного времени и разрухи, только что вышедшую замуж и тут же получившую 7 детей разного возраста и мужа, которого за участие в Белом движении не берут никуда на работу. Я уже взрослой поняла, что подобные обстоятельства не очень помогают развитию сентиментальности и ангельского характера. Старшие бабушкины братья и сестры были уже самостоятельными. Тетя Соня работала учительницей. Дядя Миша тоже работал, он же взял к себе двух младших братьев, хотя у самого уже была семья и ребенок, все как-то умещались в маленькой комнатушке коммунальной квартиры. Тетю Нину забрала родственница из Слудки. А маленькую бабушку взяла к себе тетка. У Афанасии Григорьевны Кирпичевой не было дочерей. Бабушка воспитывалась вместе с ее сыновьями. Тетя Фаня и пошла в новую семью отца для "политических" переговоров. После ее беседы Таисия Павловна выделила каждому из детей по сундуку с материным рукоделием. Уж кому что досталось – шуба, белье, полотенца, посуда.

                Тетя Нина молодой уехала в Ленинград – училась, потом работала, жила в общежитии одна в чужом городе. Очень ярко представляю себе, как уехала она в обнимку с материным сундуком. Может, и спала на нем в незнакомом городе. Да и выжить помогло материно рукоделие – на простынях, сотканных и расшитых еще в 19 веке, обе бабушки спали до конца своих дней.

                Бабушка Тоня выросла в семье хоть и приемной, но любящей мамы. Ее племянница, приезжавшая  в гости когда-то, до сих пор вспоминает, с какой любовью тетя Фаня собирала молодую Тонечку на свидание с женихом, как поправляла оборки на платье. Училась она тоже не в Перми, работала в Свердловске, но все же была недалеко от дома, могла приезжать на каникулы, в праздники. Может быть, поэтому сундук ей не понадобился. Потом закончилась война. Она встретила своего мужа – Евгения Григорьевича, был хороший достаток, оба были молодыми, модными, элегантными… Скорее всего, бабушкин сундук так и остался у тети Фани. Но мамино рукоделие и бабушке очень пригодилось в жизни. После развода она приехала в Березники с маленьким сыном. Работала на трех работах. Выручали матушкины подзоры ручной работы и вышитые полотенца, из которых и мастерила се6е моднейшие платья.

              

  Как уж оказалась у бабушки старая записная книжка с рецептами и кулинарная книга тети Фани – теперь навсегда останется загадкой. Я никогда не видела их раньше у бабушки. Может быть, тетя Фаня подарила перед ее отъездом в другой город. Может быть, перед свадьбой. А может быть, бабушка оставила их себе на память после смерти тети Фани. Она до своих последних дней вспоминала, как тетя Фаня всегда сначала усаживала за стол всю большую семью, кормила, поила, убирала со стола и только потом вытирала о передник руки и садилась к столу сама.

               

 Не расспросила я бабушку и о солонке – явно старинной работы. Откуда она, как попала к бабушке, кто был ее прежним хозяином… Казалось, что бабушка всегда рядом, каждое воскресенье у нее в гостях, это всегда успеется. А теперь вещи молчат и некому рассказать о них – солонка с ложечкой, конфетница, серебряные чайные ложечки… Хорошо, что про чашки успела расспросить, потому что стояли они всегда в серванте у тети Нины, она сохранила в многочисленных своих переездах остатки матушкиного сервиза Кузнецовского фарфора. Это было мамино приданое – сервиз, привезенный отцом, капитаном Любимовского парохода, с Нижегородской ярмарки. Остались целыми 2 чашечки и молочник. Тетя Нина редко участвовала в общих разговорах на праздниках, обычно занималась всегда угощением и столом, скромно молчала. Поэтому когда во время ремонта я осталась ночевать у бабушки вдвоем с тетей Ниной (бабушка как раз уезжала к родным в гости), я воспользовалась этой возможностью по максимуму. Тетя Нина умерла за 2 месяца до рождения Катюши.(Танина дочка, моя старшая внучка, сейчас 9 лет. прим. Н.Н.) Нас с Катей выписали из роддома 7 декабря, в Катеринин день. БабушкаТоня в тот же день приехала в гости взглянуть на первую правнучку. И достала из сумки свой подарок – заветные чашки Кузнецовского фарфора, тонкие, прозрачные, невесомые. Теперь чашки стоят у меня в серванте. Вместе с ложечками, солонкой, конфетницей.

                Я очень хочу, чтобы Катюша не растеряла свое приданое. Сохранила бы сквозь все жизненные перипетии хрупкие чашечки, а Денис – малюсенькую серебряную солонку. Это связь поколений, это живая память о прошлом. И еще очень хочу, чтобы эти вещи не замолчали совсем для моих детей, для их детей и внуков. Чтобы, глядя на них, вставали в памяти лица со старинных фотографий и истории из прабабушкиного сундука.

Татьяна Рубцова